Тель-Авив, 1999.
Письмо в Россию.
В занавешенный шёлком садись паланкин,
Задыхайся в вагоне метро.
Людям будь, как весёлый и злой Арлекин,
Оставаясь один, как Пьеро.
Чтоб забыть навсегда слякоть русских небес,
Запотевшие окна такси,
Уходи в золотой юга пальмовый лес,
Пить жемчужных морей элексир.
Будет день, выбран день, oбречённый Содом,
Ты покинешь, и не оглянись
Нa страну, где нам утренним пахло дождём,
Bye, Россия, нам больше не снись!
Неотправленное письмо в Россию.
Я бежал от тебя, как бегут от чумы.
Поцелуи не смоешь живою водой.
Нам увидеться в день, когда выйдя из тьмы,
Мы на суд соберёмся теней чередой.
Сладкий уст твоих яд я с собою увёз
На Синая волшебный песок.
Нам созвездия из разных рассыпаны звёзд:
Твой дом - Север, а мой дом - Восток.
Маска.
В последней битве богу суждено,
Со мной сразившись потерпеть фиаско,
Да я ничто, его лишь маска, но
Живая и страдающая маска.
XXX
Я решил умереть. Я уже умирал.
Я в забытом сражении убит наповал.
Чтоб зкончить разлуку, решаю - "Вернусь!"
Но в знакомые двери стучаться боюсь.
XXX
Земля - провинциальный городок,
Затерянный на бесконечной карте.
Покинь свой дом, в любой родившись касте,
И пешим отправляйся на Восток.
Иди вперёд сквозь хляби или тверди
Чтоб встретить утро на вершине скал,
Ведь наша жизнь - лишь горный перевал
В пути на небо, к свету, и к бессмертью.
XXX
Стареет тело. Так стареет платье.
Но будет путь без тела, налегке.
Ветра Земли вслед ухнут, как заклятье,
На позабытом древнем языке.
XXX
Тебе ларцы рассыпят мирозданья
Сапфиры глаз, опалы глаз.
Случайность встречь и вечность расставаний
Не бдит судьба. И не осудит нас.
Кошка.
Я купил в Каире кошку из холодного базальта.
Мой ковёр она не портит, не царапает диван.
Грациозным изваянием среди пыльных фолиантов
Неподвижен и безмолвен этой кошки истукан.
Моим врагам.
Похоронят тебя по обычаям твоим.
Будет вызван мулла, будет вызван раввин.
Годы множат проценты старинных обид:
Ты заплатишь сполна - ты будешь убит.
XXX
Одинокого князя отыщет бродячий ронин
И в последней войне всем заклятьям наступит конец.
Мы сожгём города и хлеба - осквернение равнин,
Лишь холодное небо - приют для уставших сердец.
Гимн.
Я счастлив жить. Во сне и наяву.
Впивать реальность порами, до боли.
И захлебнуться светом ... или тьмою.
И превратиться в небо, дождь, траву.
Рву на себе людских законов сеть,
Чтоб быть вовек безумным и влюблённым.
Я в мире проклятом, кровавом, обречённом
Был счастлив жить. И счастлив умереть.
Обет молчания.
Покинув Родину, я дал
Обет молчанья.
Страны, где воцарил Ваал,
Милей изгнание.
Под неба шёлковым шатром
Не верю в бога.
Свободна в космосе пустом
Моя дорога.
XXX
Джин из бутылки
Пил джин из бутылки.
Оглядываясь на израильтянку.
Кто достоин стана
Твоего изгибов?
Кто он, твой избранник?
Кто он, тот счастливец?
Повстречавший диво,
Полюбивший страстно?
Кто он, тот счастливец?
Кто он, тот несчастный?
